Онлайн-торговля в России развивается семимильными шагами, однако шансов полностью заменить традиционные магазины у нее нет, считает статс-секретарь – замминистра промышленности и торговли Виктор Евтухов. О том, как живет отечественный потребительский рынок в изменяющихся условиях, государственном регулировании маркетплейсов и возвращении зарубежных брендов, он рассказал в интервью РИА Новости. Беседовали Анна Шавырина и Эльвира Муравицкая.
— Виктор Леонидович, онлайн-торговля в России стремительно растет каждый год, планируете ли все же начать ее регулирование?
— Сегодня маркетплейсы занимают 50% доли электронной торговли, но фактически не несут ответственности за то, что продается на площадке, и просто предоставляют место для торговых операций. И, конечно, с учетом быстрого роста электронной торговли в целом этот сектор нуждается в нормативно-правовом регулировании.
Сейчас в Госдуме уже начинается процесс обсуждения законопроекта, который предлагает правила регулирования онлайн-ритейла с участниками рынка – и с клиентами онлайн-площадок, и с их топ-менеджментом. Да, есть дискуссионные вопросы, над ними мы сейчас работаем. Понятно, что когда ты начинаешь что-то совершенно новое, важно все тщательно взвесить, чтобы, как говорится, с водой не выплеснуть ребенка. Нельзя зарегулировать отрасль так, чтобы она остановилась в своем развитии. Неправильно будет навесить на онлайн-площадки излишние требования, которые они не смогут физически выполнить.
Думаю, в результате обсуждений мы найдем правильное решение, и закон, который, я уверен, будет принят, удовлетворит интересы всех сторон.
— Когда планируется его принятие?
— Пока этот законопроект еще даже не прошел первое чтение, идут консультации со всеми заинтересованными сторонами. Дальше документ будет внесен в правительство, и мы будем давать на него заключение. Думаю, в этом году можно ждать, что законопроект будет обсужден, и по нему будут понятны основные принципиальные решения и сняты основные разногласия.
— Что вызывает больше всего обсуждений?
— Дискуссия идет вокруг пяти позиций. Первая, самая основная, — это частота изменения договоров с поставщиками. Понятно, что онлайн-площадки хотят вносить изменения в контракты, которые они заключают с продавцами товаров, чуть ли не в ежедневном режиме. Депутаты же говорят о том, что изменения в контракты могут производиться раз в год, не чаще, как это, в сущности, сейчас происходит в офлайн-торговле.
Второй дискуссионный момент — солидарная ответственность продавца и маркетплейса за продажу некачественного товара, контрафакта, которую предлагает законопроект.
Третья обсуждаемая позиция — штрафы. Законопроект против безакцептного списания штрафов. Необходимо производить разбор каждой конкретной ситуации: в чем провинился поставщик. И только потом площадка может принимать решение о взыскании средств. А просто так, без уведомления списывать деньги — такое ни один бизнес не выдержит, разорится.
Четвертое — законопроектом предлагается запретить маркетплейсам ограничивать доступ к личному кабинету контрагентов (продавцов товаров) за исключением случаев взлома.
— А что насчет запрета для маркетплейсов на продажу собственных торговых марок (СТМ)?
— Это как раз пятый дискуссионный вопрос. Законопроектом предлагается ввести запрет на продажу маркетплейсами собственных товаров (при условии получения выручки более 150 миллиардов рублей в год и имеющегося хотя бы одного предложения о продаже такого товара со стороны поставщика).
Ситуация сейчас следующая. С одной стороны, многие маркетплейсы ведут продажу собственных товаров, причем не только ширпотреба, но и технически сложных вещей. Например, продают телевизоры со своими операционными системами и голосовыми помощниками, «умные» голосовые станции и так далее. Такие собственные товары не имеют аналогов на рынке и в большей степени являются собственными разработками маркетплейсов или их производственных подразделений.
В то же время собственные товары широкого потребления от маркетплейсов начинают серьезно конкурировать с аналогичными товарами у поставщиков, кто работает с той или иной электронной площадкой. Словом, в законопроекте придется предусмотреть более гибкий механизм запрета продажи маркетплейсами собственных торговых марок, чтобы учесть все интересы.
— А вообще, как вы считаете, есть ли шансы у электронной торговли когда-нибудь полностью заменить традиционные магазины?
— Помните, как повторял один отрицательный персонаж из всенародно любимого фильма «Москва слезам не верит»: «Ничего не будет: ни кино, ни театра, ни книг, ни газет, одно сплошное телевидение»? Был он прав? Нет. Ни в фильме, ни в жизни.
Так и здесь, онлайн никогда не заменит традиционные торговые форматы, но потеснит. Электронная торговля, конечно, будет расти и дальше. Но чтобы занять серьезную долю рынка, этому сегменту экономики придется еще пройти большой путь: пока она занимает порядка 6% от всего рыночного оборота продовольствия и непродовольственных товаров по итогам 2022 года. Хотя темпы роста онлайн-продаж, конечно, впечатляют.
Понятно, что все дело в низкой базе — темпы роста в таких случаях всегда высоки, если ты не делаешь каких-то ошибок, не предпринимаешь неправильных шагов. В ковидный год электронная торговля прибавила 100% в силу объективных причин. Затем мы некоторое время не регулировали эту отрасль, чтобы она, что называется, задышала и продолжила развиваться. Сейчас онлайн-продажи растут на 20-30% в год и это хороший результат.
— А вопрос сбора с маркетплейсов в пользу «Почты России» с вами сейчас обсуждается?
— Эта тема, безусловно, обсуждается. «Почта России» выполняет ответственную миссию обеспечения связанности всей территории нашей большой страны, она осуществляет доставку корреспонденции в самые отдаленные населенные пункты и представлена везде. Поэтому все, что связано с поддержкой и развитием этого института, – государственно важное дело. Вопрос непростой, пока комментировать его рано, в правительстве идет дискуссия, чем она закончится — узнаете.
— Раз уж мы заговорили про «Почту России», на какой стадии сейчас проект по дистанционной торговле алкоголем?
— Решение этого вопроса в компетенции другого ведомства. Но мы полагаем, что при текущей конъюнктуре рынка и сформировавшейся базовой инфраструктуре офлайн-розницы, а также с учетом мнения Минздрава, эта тема не является остроактуальной на сегодняшний день.
Мы сегодня все больше склоняемся к целесообразности тестирования отдельных механизмов такой торговли в пилотном режиме, например, онлайн-продаж отечественного вина максимально ограниченным кругом площадок. Иными словами, наша позиция заключается в том, что, если этот механизм, гипотетически, в итоге и появится, то пусть работает для поддержки российского виноделия.
— Кстати, об отечественном виноделии. Как, по вашим оценкам, может измениться за ближайшие пару лет доля российского вина на отечественном рынке?
— Российское вино в полном объеме реализуется в торговле. В настоящее время, по экспертным оценкам, в торговых сетях представлены порядка 52% тихих и 68% игристых российских вин от общего объема. Мы совместно с Минсельхозом проводим акцию «Дни российских вин», направленную на увеличение продаж и узнаваемости отечественного вина, а также считаем, что эффективным каналом продаж стали винные ярмарки.
— А на какой стадии сейчас проект по отечественной полке? Какие условия попадания на нее прорабатываются?
— Сейчас этот законопроект направлен на заключение в правительство. Его суть, если коротко, ввести обязанность для ритейла иметь отечественный товар на полках в определенном количестве. Пока рассматриваются четыре категории товаров под квотирование места на полке для отечественных товаров: это парфюмерия, косметика, средства гигиены и бытовая химия.
— Иностранных брендов в России стало меньше за прошлый год, но некоторые уже возвращаются, в том числе, например, итальянский OVS, Tommy Hilfiger работает в Москве без вывески. Сколько ушло и сколько осталось? Вы считали?
— Если говорить об ушедших компаниях в целом, то, по экспертным оценкам, ушло порядка 20% в целом (естественно, речь о непродовольственном сегменте). Этот показатель может отличаться по разным отраслям. Остальные все-таки приняли решение остаться и остаются. Да и уходить-то никто не хотел, потому что много средств вложено в инфраструктуру, персонал, маркетинг, плюс рынок у нас очень интересный и восприимчивый к потребительским трендам. Никто не хотел отказываться от заработка, тем более что у нас теперь в прямом смысле вход — рубль, выход — два за счет скидки в 50% от рыночной стоимости компании в случае немотивированного ухода с рынка.
Что в итоге? Ассортимент на полках, сами видите, не оскудел. Российские компании активно начали замещать зарубежную продукцию. Можно сказать, те, кто ушел, дали, наконец, нашим шанс отвоевать свое место на отечественном рынке. Ведь с транснациональными брендами нашим производителям было очень тяжело конкурировать, несмотря на качество продукции, особенно с точки зрения маркетинга.
По некоторым категориям непродовольственных товаров ситуация посложнее — производителям нужно время освоиться в новых нишах. Но потребитель этого всего не ощущает. Потому что не только наши компании приходят и осваивают освободившийся рынок. К нам приходят и новые бренды из дружественных стран. В то же время российские торговые сети продвигают свои СТМ. Поэтому с точки зрения насыщения и разнообразия на потребительском рынке российская торговля отлично справляется.
При этом мы никого не выгоняем с рынка. Кто хочет – тот работает. Кто хочет вернуться – пожалуйста, тоже пусть работают.
— Прорабатывается ли вопрос исключения вернувшихся брендов из параллельного импорта? Например, того же Tommy Hilfiger?
— Пока такой информации нет. Думаю, этот вопрос требует отдельного обсуждения. Если компания вернулась, обозначила, что она будет работать на российском рынке не инкогнито, это значит, ее не интересуют политические заявления, и она готова заниматься честным бизнесом у нас в стране, несмотря на давление со стороны своих правительств. В таком случае мы, естественно, будем рассматривать этот вопрос и принимать соответствующее решение.
— Вы упомянули, что сейчас на рынок выходят бренды из дружественных стран. Какие это страны? Кто к нам пришел за последний год?
— Практически все эти страны и ранее были у нас представлены. Просто произошло перераспределение долей. Условно азиатские бренды сейчас наращивают долю, более активно присутствует на рынке. У нас хорошо представлены теперь и Арабские Эмираты. Страны СНГ тоже всегда поставляли свою продукцию на российский рынок, просто теперь ее стало еще больше. Российский рынок большой и привлекательный – желающих торговать здесь, у нас, много.
— А как себя чувствуют новые бренды, заменившие популярные ранее ушедшие марки? Например, такую как Zara?
— Очень неплохо себя чувствуют. Компания «Новая мода», которая ранее представляла в России Inditex и бренд Zara, буквально за несколько недель открыла на площадях ушедших брендов новые торговые сети Maag, Dub, Ecru, Vilet. Все 242 магазина этих марок на данный момент работают в России. Открытие новых магазинов подняло трафик торговых центров, где они расположены. Насколько я знаю, сейчас «Новая мода» поступательно развивается дальше и ведет переговоры с швейными фабриками о локализации в России производства коллекций.
Источник: РИА Новости